Зачем вице-премьеру Мантурову новые черкизоны
На днях глава Минпромторга Денис Мантуров предложил возродить нестационарную торговлю около торговых центров. Письмо с такой рекомендацией было разослано в регионы. Эксперты и участники рынка считают, что это может принести позитивный эффект всем сторонам процесса (и самим торговым центрам, и мелким предпринимателям с фермерами, которые могли бы торговать из ларьков и киосков, и покупателям). Но при условии, если все удастся «хорошо продумать и организовать».
Что, снова неубиваемые «ларьки девяностых»? Все эти мелкорозничные страсти мы во всей красе проходили. Вся Россия была усеяна этими «грибами свободного рынка».
Классическим, эталонным и масштабным «ларьком» своего времени был недоброй памяти Черкизон. Рынок этот являлся городом в городе, а точнее, государством в государстве. Бывший фарцовщик Тельман Исмаилов на отдельно взятой территории в Москве умудрился построить анклав с уникальной коррупционной схемой, живущий по своим законам.
Черкизон был королевством грязи, контрабанды и осиным гнездом запредельной коррупции. Он резал глаз и ранил душу всем, кому случилось хоть раз оказаться между его бесконечными рядами.
Рынок располагался на спортивных площадках Института физкультуры площадью в несколько сот гектаров возле метро Черкизовская. Отсюда и пошло его название. Торговали на нем в основном таджики, и здесь же, на Черкиз-базаре, они и жили — в каких-то контейнерах. На рынке царила полная антисанитария. Между прилавками ловко шныряли огромные крысы. СЭС нос сюда не казала. В казну города и в федеральную казну Тельман принципиально не платил ни копейки. Зато взятки при необходимости раздавал направо и налево. И всех все устраивало.
Схема приобретения товаров и торговли была проста, как галоша, и эффективна, как автомат Калашникова. Товары заказывались оптом в Турции и Китае. Их везли в Москву фурами и составами. Товар отдавался под реализацию — под честное купеческое слово «царя Черкизона». Одним из откровенных интересантов рынка был мэр Москвы Юрий Лужков, чем изрядно подпортил свой имидж.
Именно Черкизон имел ввиду в бытность премьер-министром Владимир Путин, когда на заседании президиума правительства 1 июня 2009 года призвал присутствующих бороться с контрабандой. «Контрабанда — это отдельная тема, и борьба вроде бы ведется, а результатов нет, — заявил в июне 2009-го премьер-министр. — На одном из рынков зависли товары на два миллиарда долларов. Результатом борьбы должны стать посадки в тюрьму. Где посадки?».
Неизвестно, смотрел ли Исмаилов это выступление премьера. А если и смотрел, то так ничего и не понял. Потому что роковая фраза про неучтенные два миллиарда долларов и про «посадки» — это было про него самого. И про его «Черкизон».
По одной из версий, Исмаилов навлек на себя гнев тем, что в том же 2009 году открыл в Анталье семизвездочный отель «Mardan Palace». Отель стал самым дорогим в Средиземноморье. Его стоимость составила полтора миллиарда долларов. Это были ровно те самые деньги, которые недополучил российский бюджет. Открытие отеля стало парадом порочной роскоши. Специально для пляжа завезли особый песок, не обжигающий ноги в жару. Для отделки интерьеров использовали листовое золото и натуральный хрусталь. Постояльцам предлагали вина по цене четыре тысячи долларов за бутылку. На презентацию отеля приехала Шэрон Стоун.
Запредельный цинизм и исключительная глупость Исмаилова состояли в том, что именно в то время, когда вся страна скидывалась на строительство объектов сочинской олимпиады, он всадил полтора миллиарда долларов именно в турецкий берег. А не в ту страну, где он без устали днем и ночью за счет ввозимой контрабанды молотил эти самые миллиарды.
В итоге в конце июня 2009-го Черкизон ожидаемо закрыли. На рынке «внезапно» обнаружили всё — антисанитарию, контрабанду, публичные дома и прочий букет порочных составляющих.
Есть у проблемы ларьков и другая сторона — морально-этическая, с гнилым национальным душком. Практика и жизнь показывают, что все эти ларьки, как и оптовые, розничные, вещевые и продуктовые рынки и торговые центры в любом городе России мгновенно приватизируются местными этническими диаспорами.
И все они непрошибаемой стеной встают перед коренными жителями, которые мечтают попасть на рынок, чтобы иметь возможность сбывать свою продукцию. Еще Лужков обратил на это внимание. На плановых заседаниях Правительства Москвы на Тверской, 13 он сто раз предлагал создать не «национальный торгово-перекупочный базар», а настоящий фермерский рынок, на котором могли бы сбывать свою продукцию фермеры Подмосковья и Центральной России.
Так и не создал. Или не дали.
И теперь нам снова предлагают вернуться к ларькам «имени девяностых».
Уважаемые господа из Минпромторга. Если вы хотите создать еще одну торговую площадку для этнических диаспор — лучше не надо. Мы этого уже наелись. А коли хотите помочь российским фермерам и бабушкам — для этого с избытком хватает действующих площадок. Просто измените условия аренды — вот и все.
Не так уж это и сложно. Но да — не очень денежно.