Приплыли: Британия России деньги не отдаст, хотя сама себя считает «королевой правосудия»
«Для ряда Обществ были сорваны поставки в обеспечение строительства коммерческих заказов на постройку рыболовных и специальных судов. В связи с этим АО «ПСЗ «Янтарь», ПАО СЗ «Северная верфь», АО «Адмиралтейские верфи» развернута претензионная работа для компенсации понесенных издержек», — сообщает РИА «Новости» со ссылкой на АО «Объединенная судостроительная корпорация» (ОСК).
По информации ИА, с началом спецоперации на Украине многие иностранные компании, в том числе Jotun, Hempel, Teknos, прервали договоры в одностороннем порядке, не исполнив при этом контрактные обязательства.
«Судебные тяжбы повлекут за собой многомиллионные долги для компаний, представлявших производителей на российском рынке: ООО «Йотун Пэйнтс», АО «Хемпель», ППГ «Индастриз», — пояснила агентству общественница Ольга Дружинина.
Д.юр.н., профессор кафедры международного права МГИМО Дмитрий Лабин считает подачу иска российскими судостроителями правильным и своевременным решением.
— В данной ситуации речь идет сугубо об экономическом споре, но предполагаю, что ответчики будут пытаться ссылаться на некие обстоятельства, которые исключают возможность исполнения обязательств.
С точки зрения практики было бы интересно посмотреть, как будет поступать международной арбитраж. Предполагаю, что это все-таки международные коммерческие контракты, а как правило, в подавляющем большинстве случаев (а в данном случае, конечно, очень серьезные сделки) предусматривается арбитражная оговорка: то есть в случае возникновения спора передача в какой-то авторитетный международный коммерческий третейский арбитраж.
На мой взгляд, форс-мажорные обстоятельства, конечно, предусматриваются, но в данной ситуации какие-то самостоятельные или добровольные следования каким-то политическим установкам национальных правительств вряд ли должны рассматриваться юридически как основание для отказа от исполнения обязательств.
Безусловно, мы находимся в периоде сдвига парадигм, в том числе юридических. Многие десятилетия полагали, что тот же английский суд независим, беспристрастен. Было бы интересно посмотреть, как будет складываться практика, но если не начать, то вряд ли можно чего-то добиться. Это первый шаг, который необходимо, на мой профессиональный взгляд, сделать, чтобы делать дальнейшие выводы.
«СП»: — Каковы шансы, что суд примет сторону России?
— Любой арбитраж, как говорят юристы — это шансы 50 на 50. Если откровенно, то я вижу это достаточно перспективно. По крайней мере, репутационно потрепать контрагентов. Стороны решают делать это публично или нет, но в профессиональном сообществе, как правило, становятся известны детали.
Сам факт разбирательства уже очень серьезный сигнал, чтобы профессиональное сообщество обратило на это внимание. Заказчики из третьих стран будут с осторожностью заключать подобные сделки и требовать больших гарантий, потому что вряд ли кто-то в будущем хочет иметь подобные непредсказуемые ситуации. Это будет возлагать дополнительные затраты на контрагентов.
Это даст широкий эффект, даже если по каким-то обстоятельства самого успешного результата не получится. Хотя сложно говорить, что в этой ситуации будет успехом.
«СП»: — В случае положительного для России решения суда, какова все-таки вероятность получения компенсаций, особенно если компания-истец под санкциями?
— Конечно, возникнут определенные сложности, но мы исходим из того, что термин санкции сегодня очень широко используется, особенно в СМИ, однако квалификация юридическая — это односторонние меры отдельных государств. Они принимаются в соответствии с внутренним законодательством.
Сложности есть, но чисто юридически никто не обязан им следовать, потому что это меры, которые принимаются внутри государств в отношении лиц — запрет на взаимодействие с российскими компаниями в данном случае.
Выиграть дело — это пол-дела, как говорит юристы. Другое дело — исполнить. Многосторонняя конвенция способствует исполнению иностранных арбитражных решений в любой юрисдикции, где будет имущество этих компаний.
Опять же можно серьёзно потрепать, потому что это везде процедура, предварительные обеспечительные меры, аресты. Для контрагентов это также определенные затраты на юристов, на защиту имущества. Все это создает сложности, так как грамотные юристы могут серьезно потрепать контрагентов. Так что может быть выгоднее будет найти варианты для «мировой».
Условия, когда трепят по всему миру, не очень комфортны для работы.
Вместе с тем, неисполнение обязательств по строительству судов, наверняка, отразится на возможностях российского флота. Как считает руководитель отдела аналитики медиа-группы «ПортНьюс» Виталий Чернов, если говорить о судах река-море или ледоколах, то эти суда строятся в основном в России.
— Однако есть значительная доля импортных комплектующих в разных сегментах флота. Если говорить об упомянутом рыбопромысловом сегменте, то уровень локализации там, действительно, низкий: доля иностранных комплектующих достигает 70%. Это связано с тем, что рыбопромысловые суда — крайне сложные и насыщенные, строятся, по большей части, по норвежским проектам, в которые закладывается уже на этапе проектирования западное оборудование и комплектующие.
«СП»: — Удастся ли российским компаниям, на ваш взгляд, добиться выплат компенсаций и как неисполнение обязательств по строительству судов отразится на возможностях российского флота?
— В условиях санкций добиться компенсаций, я думаю, будет проблематично. Грозит это все тем, что придется искать альтернативных поставщиков оборудования, что может привести как к изменениям в проектной документации, так и к затягиванию сроков исполнения заказов. Соответственно, убытки понесут заказчики, программа обновления рыбопромыслового флота может быть не исполнена в поставленные сроки.