По примеру Наполеона: Европа готовится присвоить российские деньги
Лидеры стран Евросоюза обсудят вопрос легализации конфискации российских активов на саммите, которые проходит в Брюсселе 30−31 мая. Об этом ТАСС сообщил в воскресенье источник в институтах ЕС. О том, будет ли также обсуждаться вопрос передачи этих средств Украине, чего добивается Киев, источник не уточнил.
Напомним, что в результате западных санкций практически сразу после начала спецоперации замороженными оказались около 300 млрд долларов золотовалютных резервов России. Кроме того, совокупно были заморожены миллиарды на счетах бизнесменов, попавших под санкции, но сложно сказать, о каких именно объемах идет речь, так как арест активов каждая европейская страна проводит самостоятельно, выискивая как счета, так и имущество, например, дорогие яхты.
Идею о том, что «заморозку» активов нужно превратить в полноценную конфискацию на Западе тоже начали высказывать с самого начала. Похоже, единственное, что останавливает европейских и американских чиновников — это то, что такие действия могут полностью разрушить мировую финансовую систему и окончательно подорвать доверие к западным институтам.
Даже министр финансов США Джанет Йеллен, отвечая на вопрос журналистов о том, почему бы просто не передать замороженные российские активы Украине, заявила, что американское законодательство подобных действий не предусматривает, поэтому пойти на такой шаг сложно.
Но сложно — не значит невозможно. 27 мая Палата представителей США уже проголосовала за законопроект, позволяющий направлять арестованные активы иностранцев на поддержку Украины, в том числе военную. И ничто не мешает европейцам, которые бегут впереди санкционного паровоза, принять поправки в законодательство, которые такие шаги разрешают. Правда, сомнительно, что если российские деньги будут окончательно конфискованы, все 300 с лишним миллиардов направят на восстановление Украины. Скорее всего, себя европейцы с американцами тоже не забудут.
Представители российских властей не раз называли возможно изъятие активов откровенным грабежом. Дмитрий Песков 17 мая заявил, что такой шаг будет «прямым воровством», и подобное «незаконное и вопиющее» решение будет требовать соответствующего ответа. А сенатор Андрей Клишас, комментируя новость о том, что ЕС будет обсуждать конфискацию российских активов на саммите, предложил европейцам обсудить «сразу и конфискацию активов стран ЕС в России».
Юрист-международник Дмитрий Романенко считает, что Евросоюз не пойдет на такой решительный шаг, как конфискация имущества, поскольку этим окончательно оттолкнет инвесторов от своего рынка, но замороженными российские активы могут быть сколько угодно, и, вероятно, превратятся в предмет торга.
— Законодательная база во всех странах разная, но сейчас анализировать каждый случай и не нужно. Потому что, на мой взгляд, на такой шаг, как конфискация, никто не пойдет. Во-первых, это вызовет соответствующие ответные меры со стороны России. Нам тоже есть, что конфисковать при необходимости, с этим проблем не возникнет.
Во-вторых, нужно понимать, что заморозка и конфискация — юридически разные вещи. Конфискация, то есть обращение этих активов в государственную собственность, приведет к тому, что рухнет один из столпов, на которых веками развивалась европейская правовая и экономическая система, — неприкосновенность частной собственности. Идти такой шаг — равносильно тому, чтобы копать самим себе яму с точки зрения привлекательности своих стран для инвестиций, которая и так тает на глазах.
Руководство ЕС сто раз подумает, прежде чем решиться на такой шаг, потому что сразу вслед за его принятием различные страны и физические лица начнут процесс вывода своих активов, чтобы не стать следующими. Я бы вариант конфискации рассматривал, как нереалистичный.
«СП»: — Вы сказали, что с ответной конфискацией проблем, в случае чего, не возникнет?
— Последние месяцы шли процессы либо продажи европейских предприятий новым собственникам, либо передачи в управление другим компаниям. Но это совершенно не то же самое, что конфискация. Или, в нашем случае, правильней называть это национализацией. Процесс может быть запущен, так как наше гражданское законодательство предусматривает национализацию. Но нужно будет принять соответствующий федеральный закон, который урегулирует все детали. Это вопрос юридической техники, и при необходимости его решение не займет много времени.
«СП»: — Есть ли какие-то ограничения по длительности заморозки активов?
— Заморожены эти средства могут быть сколь угодно долго, годами и десятилетиями. Напомню, что сейчас и зарубежные инвесторы не могут вывести свои средства с российского фондового рынка. Думаю, со временем все это станет предметом переговоров между Россией и Западом, будут обсуждаться детали разморозки на тех или иных условиях.
Руководитель Центра политических исследований Института экономики РАН Борис Шмелев настроен более пессимистично и полагает, что Запад может пойти на конфискацию в рамках противостояния с Москвой.
— Запад использует все новые средства давления и борьбы против России. Одним из таких средств является конфискация активов российских предприятий, частных лиц и государства. С точки зрения международного и внутреннего права европейских стран и США такая конфискация незаконна, но Запад встал на путь игнорирования законов и использования принципа целесообразности. Если какой-то шаг может нанести России ущерб, то все правовые нормы отбрасываются. Как говорил Наполеон, «сначала я проведу какую-то операцию, а потом найду 300 адвокатов, которые докажут, что я прав». Запад идет по этому пути и найдет юристов, которые докажут, что все это вписывается в правовые нормы.
О том, что такую возможность нужно учитывать, Владимир Путин говорил еще лет восемь назад, но бизнес отнесся к этим словам равнодушно. Возможно, счета, дворцы и яхты наших олигархов будут конфискованы и пущены с молотка, а деньги пойдут на содержание украинских беженцев. Что касается собственности воротил, наших граждан ее судьба мало волнует, пусть они сами судятся и отстаивают право неприкосновенности частной собственности.
Более интересны решения, которые могут быть приняты в отношении российских ценных бумаг, золотовалютных резервов и госкорпораций, потому что это наносит удар по государству.
«СП»: — Есть ли у России инструменты, которые помогут не допустить принятия решения о конфискации?
— Таких инструментов на сегодняшний день у России практически нет. У нас нет действенных средств воздействия на Запад кроме, пожалуй, одного — заявить, что конфискация будет рассматриваться, как casus belli, то есть приведет к войне между Россией и Западом с соответствующими последствиями. Решится ли на это российское руководство и нужно ли это в принципе — большой вопрос.
Да, Россия может пойти на другие ответные шаги, но они будут менее действенными, поскольку на Западе все просчитали. Можно обратиться в международные суды и пытаться с их помощью процесс конфискации затормозить. Полностью пересмотреть решение суды не смогут, так как, несмотря на все разговоры об их независимости, они будут выполнять волю правительств западных стран, но выиграть время получится.
Кроме того, мы можем пойти по пути конфискации собственности западных корпораций в России. Некоторые эксперты говорят, что это даже большие суммы, чем было заморожено на Западе, но это вопрос спорный и зависит от того, что и как считать. Лично мне не кажется, что это компенсирует потери, которые понесут российские компании и государство. Только 300 миллиардов долларов золотовалютных резервов — это огромная сумма, на которую много чего можно было сделать в России. Еще один наш возможный шаг — отказ от выплат по нашим международным финансовым обязательствам, как государственным, так и корпоративным.
Мы видим, что борьба ожесточается, применяются все возможные средства, и Запад ни перед чем не остановится, чтобы нанести России поражение, истощить ее финансово, подорвать международные позиции и авторитет. Как мне представляется, мы все ближе подходим к черте, за которой начинаются военные действия.