ООН сообщила об обнаружении в Гане вируса Марбург, «дальнего родственника» Эболы. Кое-что общее у него есть и с пандемическим коронавирусом: природным резервуаром обеих инфекций считаются летучие мыши. Некоторые ученые нарекли вирус Марбурга «вирусом зомби-апокалипсиса»: смертность при нем доходит до 90%, к тому же из-за проявлений заболевания люди становятся внешне похожими на зомби из блокбастеров про конец света. У больного глубоко западают глаза, а лицевые мышцы парализуются. Кроме того, заболевание проявляется обильными кровотечениями из носа, десен, глаз и половых органов (заболевание также носит названием Марбургская геморрагическая лихорадка). По симптомам течение марбургского вируса (MARV) очень похоже на течение лихорадки Эбола.
В Гане уже готовятся к вспышке инфекции — с вирусом Марбурга здесь столкнулись впервые. Оба пациента перенесли заболевание тяжело (с высокой температурой, диареей и рвотой) и скончались. Всемирная организация здравоохранения уже объявила вирус чрезвычайно заразным и даже назвала его следующей большой угрозой пандемии. В ВОЗ отмечают, что люди заражаются Марбургом в результате длительного пребывания в шахтах или пещерах, где водятся летучие мыши Rousettus. Кроме того, эксперты ВОЗ сообщают, что вакцин или противовирусных препаратов от этой заразы в мире нет, и единственное, что могут предложить пациентам — внутривенные капельницы для облегчения симптомов.
«Надеюсь, на Новый год нам заготовлено не это», — мрачно шутит известный военный врач Алексей Водовозов.
«Вирус действительно страшный, геморрагическая лихорадка типа более известной Эболы, со смертностью 24-88% в разных вспышках. Как и вирус обезьяньей оспы, он был впервые обнаружен в вивариях западных стран у обезьян, привезенных из Африки (один из обезьянников в первых идентифицированных вспышках был в немецком городе Марбурге). Его природный резервуар — тропические летучие мыши. До прошлого года Марбург считался эндемичным в Центральной Африке. Однако теперь он распространяется из страны в страну. Прошлой осенью была первая в истории Западной Африки вспышка в Гвинее, а вот теперь в Гане», — сообщает в своей соцсети генетик Дмитрий Прус.
Ученый предполагает, что вирус может распространяться в популяции за счет носителей, у которых симптомы еще недостаточно специфические; с их личными вещами, через поверхности: «Возможно, расширился и круг животных-носителей. В любом случае аналогия с Эболой предполагает, что угроза останется эндемичной только в тропиках. Но ведь и на заре ковида была аналогия с первым SARS, предполагавшая, что угроза останется в основном локальной, а вышло тем не менее совсем по-другому».
Тем временем известный российский эпидемиолог, академик РАН Вадим Покровский считает, что пока реальной угрозы распространения этого вируса в мире нет:
— Заболевание это довольно редкое. Впервые этот вирус выявили среди сотрудников лаборатории, которые работали с обезьянами и заразились от них, в немецком городе Марбурге. Первые случаи были довольно тяжелыми, однако те, кто заражался уже от людей, а не от обезьян (т. н. вторая генерация пациентов) болели уже значительно легче. Поэтому есть основания считать, что этот вирус не сможет распространиться в человеческой популяции. Прошло уже около 50 лет с момента его обнаружения, но больших вспышек за это время он в мире не вызывал. Вероятно, и сейчас дело ограничится теми, кто непосредственно заразился от животных. Это не ковид.
— В Сети есть информация, что в свое время от Марбурга умер один из сотрудников новосибирского «Вектора»...
— Да, с такими вирусами у нас работали. Одно время считалось, что это близкий родственник Эболы, но сейчас все больше данных, что это два разных вируса. По моей информации, в Новосибирске история была связана с Эболой, она вызывала больше вспышек, причем интенсивных. С Марбургом пока ничего подобного не наблюдалось.
« Может ли от вируса Марбурга теоретически сработать вакцина от Эболы?
— Вопрос требует изучения, родство вирусов не настолько близкое, как, например, среди разновидностей коронавируса, но и там вакцины не всегда действуют даже против субтипов одного штамма. А тут очень сильное различие. Радует, что при Марбурге вторая генерация болеет значительно легче
— Можно ли говорить о начале эры вирусных инфекций? Или просто им стали уделять больше внимания?
— Риски вирусных инфекций, безусловно, возрастают. Идет активное вторжение человека в природу. Летучих мышей существуют сотни видов, и раньше многие из них очень редко пересекались с нами и друг с другом. А сейчас люди вырубают леса, лезут в пещеры, то есть проникают в места их естественного обитания, повышая вероятность контрактов с животными, с которыми раньше не встречались. Или привозят редких мышей из Африки в Латинскую Америку — раньше эти виды были отделены морями. А теперь происходят их встречи в зоопарках, питомниках, что может привести к нежелательным последствиям. Ну и, конечно, после пандемии люди стали больше обращать внимания на вирусы, что объективно связано с растущими угрозами. Сегодня с континента на континент вирус можно перенести за сутки. И значение инфекций возрастает.
— И все же по поводу Марбурга пока можно выдохнуть?
— За сорок лет он себя не проявил, так что с точки зрения массового распространения он не так опасен. Не как Эбола, которая, к слову, тоже не смогла перескочить с континента на континент.
